Щелкунчик и мышиный король мари. Щелкунчик - текст с буквой Ё
Эрнст Теодор Амадей Гофман
Щелкунчик и Мышиный Король
Двадцать четвертого декабря детям советника медицины Штальбаума весь день не разрешалось входить в проходную комнату, а уж в смежную с ней гостиную их совсем не пускали. В спальне, прижавшись друг к другу, сидели в уголке Фриц и Мари. Уже совсем стемнело, и им было очень страшно, потому что в комнату не внесли лампы, как это и полагалось в сочельник. Фриц таинственным шепотом сообщил сестренке (ей только что минуло семь лет), что с самого утра в запертых комнатах чем-то шуршали, шумели и тихонько постукивали. А недавно через прихожую прошмыгнул маленький темный человечек с большим ящиком под мышкой; но Фриц наверное знает, что это их крестный, Дроссельмейер. Тогда Мари захлопала от радости в ладоши и воскликнула:
К счастью, Дроссельмейер ремонтирует его, и Клара больше заботится об этом: она колышет его, окружает его шарфом и кладет его в постель дома своей куклы. Партия заканчивается традиционным видом танца дедушки, в котором участвуют все гости. Затем все идут домой, и семья ложится спать. Клара незаметно обнаруживает, что находит свою игрушку в гостиной. Часы затем звонят двенадцать ударов в полночь, она слышит, как мычки царапают, и пытается убежать, но мыши предотвращают это. Внезапно, по волшебству, он сжимается!
На уровне декора это на самом деле елка, которая становится огромной: сцена находится на нескольких уровнях, и она спускается, чтобы дать нам иллюзию входа во вселенную игрушек. Щелкунчик оживает, а другие маленькие солдаты идут защищать Клару против Короля Мышей и его армии. В разгар битвы Клара бросает свою обувь на Короля Мышей, а Щелкунчик использует, чтобы убить его своим мечом. Мыши уходят, беря с собой своего мертвого короля. Вот когда орешник превращается в принца. В самом деле, в рассказе Гофмана, племянник Дроссельмейера был превращен в психушку со стороны короля мышей.
Ах, что-то смастерил нам на этот раз крестный?
Старший советник суда Дроссельмейер не отличался красотой: это был маленький, сухонький человечек с морщинистым лицом, с большим черным пластырем вместо правого глаза и совсем лысый, почему он и носил красивый белый парик; а парик этот был сделан из стекла, и притом чрезвычайно искусно. Крестный сам был великим искусником, он даже знал толк в часах и даже умел их делать. Поэтом, когда у Штальбаумов начинали капризничать и переставали петь какие-нибудь часы, всегда приходил крестный Дроссельмейер, снимал стеклянный парик, стаскивал желтенький сюртучок, повязывал голубой передник и тыкал часы колючими инструментами, так что маленькой Мари было их очень жалко; но вреда часам он не причинял, наоборот - они снова оживали и сейчас же принимались весело тик-тикать, звонить и петь, и все этому очень радовались. И всякий раз у крестного в кармане находилось что-нибудь занимательное для ребят: то человечек, ворочающий глазами и шаркающий ножкой, так что на него нельзя смотреть без смеха, то коробочка, из которой выскакивает птичка, то еще какая-нибудь штучка. А к рождеству он всегда мастерил красивую, затейливую игрушку, над которой много трудился. Поэтому родители тут же заботливо убирали его подарок.
Именно по этой причине загадочный дядя организует следующие события: он надеется разбить зло, поручив Щелкунчик Кларе. Чудесное находится в центре работы, а последующие сцены вы удваиваете в виртуозности и магии. Цель состоит в том, чтобы ослепить Клару и ее принца. Наши два героя пересекают лес заснеженных сосен и посещают балет снежинок.
Представительство 8 декабря
Клара получает ошейник от Феи Драже и Ханса-Питера - награду за победу над армией мышей. После этих ослепительных демонстраций Клара просыпается у подножия елки. В конце этого чудесного сна Клара просыпается под елкой с Щелкунчиком. Помимо того, что она молодая и красивая, Франческа очень крошечная и выражает очень широкий спектр эмоций.
Ах, что-то смастерил нам на этот раз крестный! - воскликнула Мари.
Фриц решил, что в нынешнем году это непременно будет крепость, а в ней будут маршировать и выкидывать артикулы прехорошенькие нарядные солдатики, а потом появятся другие солдатики и пойдут на приступ, но те солдаты, что в крепости, отважно выпалят в них из пушек, и поднимется шум и грохот.
Франческа Хейворд - тонкая, элегантная и яркая харизма. Точность его движений безупречна, он, кажется, летает во время его великих причалов, и овладевает искусством мим с восхитительным юмором. У Александра Кэмпбелла есть заразительная энергия, мощный и взрывной художник.
Невозможно не упомянуть прекрасных Федерико Бонелли и Лорен Катбертсон в Принсе Оргеате и Драже Феи. Корейская танцовщица покорила меня Феей роз в Вальте цветов. Восхитительно, улыбаясь, она, кажется, дышит радостью. Это жемчужина компании, и хотя в этом сезоне первый солист, у него есть материал, необходимый для его продвижения.
Нет, нет, - перебила Фрица Мари, - крестный рассказывал мне о прекрасном саде. Там большое озеро, по нему плавают чудо какие красивые лебеди с золотыми ленточками на шее и распевают красивые песни. Потом из сада выйдет девочка, подойдет к озеру, приманит лебедей и будет кормить их сладким марципаном…
Лебеди не едят марципана, - не очень вежливо перебил ее Фриц, - а целый сад крестному и не сделать. Да и какой толк нам от его игрушек? У нас тут же их отбирают. Нет, мне куда больше нравятся папины и мамины подарки: они остаются у нас, мы сами ими распоряжаемся.
Чтобы скачать полную партитуру Чайковского, идите сюда
Наконец, чтобы увенчать празднование, хореограф сэр Питер Райт взорвал в этом году свои 90 свечей! Полный юмора, он доставляет сюда Дарси Басселл. Это был Канун Рождества, у Франца и Мари, где они ждали визита своего дяди Дроссельмейера, который был часовым мастером и часто приводил в игру странные игрушки. Здесь он прибывает в тот вечер с тремя новыми невероятными маленькими автоматами, и он выходит из кармана, своего рода деревянная кукла, прямо как маленький солдат, с большим ртом, который служит простым щипцем для орехов.
И вот дети принялись гадать, что им подарят родители. Мари сказала, что мамзель Трудхен (ее большая кукла) совсем испортилась: она стала такой неуклюжей, то и дело падает на пол, так что у нее теперь все лицо в противных отметинах, а уж водить ее в чистом платье нечего и думать. Сколько ей ни выговаривай, ничего не помогает. И потом, мама улыбнулась, когда Мари так восхищалась Гретиным зонтичком. Фриц же уверял, что у него в придворной конюшне как раз не хватает гнедого коня, а в войсках маловато кавалерии. Папе это хорошо известно.
Франц хочет схватить его, он стреляет в него, Мари не отпускает его и, что случилось, психушка держится! Мари начинает плакать, но дядя Дроссельмейер быстро берет игрушку и с ней носовой платок делает его повязкой, которая дает ему челюсть на месте. Мари поблагодарила его, но мать Марии полна этого шума, и она быстро отправляет их в постель. - Давай, Франц, ты сегодня слишком расстроен. Мари уходит в постели с умом и оставляет свою новую раненую куклу в маленькой ложе куклы у подножия дерева. Дядя Дроссельмейер приходит, чтобы пожелать ему спокойной ночи и рассказывает ему очень любопытную историю. - Вы знаете Мари, этот психушка - не обычная кукла, это молодой человек, скрывающийся внутри. его истинная история.
Итак, дети отлично знали, что родители накупили им всяких чудесных подарков и сейчас расставляют их на столе; но в то же время они не сомневались, что добрый младенец Христос осиял все своими ласковыми и кроткими глазами и что рождественские подарки, словно тронутые его благостной рукой, доставляют больше радости, чем все другие. Про это напомнила детям, которые без конца шушукались об ожидаемых подарках, старшая сестра Луиза, прибавив, что младенец Христос всегда направляет руку родителей, и детям дарят то, что доставляет им истинную радость и удовольствие; а об этом он знает гораздо лучше самих детей, которые поэтому не должны ни о чем ни думать, ни гадать, а спокойно и послушно ждать, что им подарят. Сестрица Мари призадумалась, а Фриц пробормотал себе под нос: «А все-таки мне бы хотелось гнедого коня и гусаров».
Давным-давно у короля и королевы была дочь, принцесса Пирлипат, которая стала очень уродливой из-за плохой участи, начатой королем мышей. Мыши замка, однако, обещали, что если однажды человек захочет доставить принцессу свое уродство, он сможет. Чтобы сделать это, ему пришлось бы сломать очень твердый орех зубами и дать свой плод принцессе. Многие молодые люди пришли, чтобы попытаться освободить принцессу от этого злого удара, но до сих пор все они сломали зубы. Однажды мой племянник, который слышал об этой истории, пришел в замок.
Царь мышей, в ярости от этого инцидента, произнес заклинание на него и превратил его в психушку Принцесса не хотела, чтобы муравейник был мужем, поэтому они выгнали его из замка. Это печальная история моего племянника - психушка. Иди Мэри, хорошо спать и делать красивые сны! Дядя Дроссельмейер потушил свет, вышел и осторожно закрыл дверь, и Мэри только начала засыпать. Она не могла найти сон, поэтому она решила пойти за своим щипцем. Она направилась к гостиной, когда поняла, что все немного странно.
Совсем стемнело. Фриц и Мари сидели, крепко прижавшись друг к другу, и не смели проронить ни слова; им чудилось, будто над ними веют тихие крылья и издалека доносится прекрасная музыка. Светлый луч скользнул по стене, тут дети поняли, что младенец Христос отлетел на сияющих облаках к другим счастливым детям. И в то же мгновение прозвучал тонкий серебряный колокольчик: "Динь-динь-динь-динь! " Двери распахнулись, и елка засияла таким блеском, что дети с громким криком: "Ax, ax! " - замерли на пороге. Но папа и мама подошли к двери, взяли детей за руки и сказали:
Она не знала точно, что это было, если это была она, которая была карликовой, или все вокруг стало расти вокруг нее. Но вскоре целая армия мышей, которая, казалось, спустилась с новогодней елки, подошел, чтобы окружить Щелкунчика, и маленький человек встал, назвал деревянных солдат Франца и всех других игрушек, которые его окружали, и отправился вместе с мышами. и она направилась прямо к Щелкунчику, увидев, что Мари схватила ее тапочку, быстро указала на короля и набросилась на него, и упала на землю, умерла или убита, а мыши унесли его, и все ушли с поля битвы.
Идемте, идемте, милые детки, посмотрите, чем одарил вас младенец Христос!
Я обращаюсь непосредственно к тебе, благосклонный читатель или слушатель, - Фриц, Теодор, Эрнст, все равно, как бы тебя ни звали, - и прошу как можно живее вообразить себе рождественский стол, весь заставленный чудными пестрыми подарками, которые ты получил в нынешнее рождество, тогда тебе нетрудно будет попять, что дети, обомлев от восторга, замерли на месте и смотрели на все сияющими глазами. Только минуту спустя Мари глубоко вздохнула и воскликнула:
И, как по волшебству, они увлекаются вихрь снежинок. Первая проблема была в том, что принц-шоколад, который совершил жестокий испанский танец, в котором он ударил ногами, чтобы подчеркнуть завораживающий ритм. Затем раздался кофе Аравии, который, казалось, плыл над землей, как сладкий аромат, из-за которого дрожали ноздри детей, и это было время чая Китая, и он кипел, превращаясь в карусель, поклонившись каждой из своих башен. а затем разразились мужественные и бесстрашные маленькие российские конфеты, которые подготовили невероятные каскады и кувырки, а затем группу из нескольких танцоров марципанов, которые принесли легкий и изящный прикосновение к этому сумасшедшему скандалу.
Ах, как чудно, ах, как чудно!
А Фриц несколько раз высоко подпрыгнул, на что был большой мастер. Уж, наверно, дети весь год были добрыми и послушными, потому что еще ни разу они не получали таких чудесных, красивых подарков, как сегодня.
Большая елка посреди комнаты была увешана золотыми и серебряными яблоками, а на всех ветках, словно цветы или бутоны, росли обсахаренные орехи, пестрые конфеты и вообще всякие сласти. Но больше всего украшали чудесное дерево сотни маленьких свечек, которые, как звездочки, сверкали в густой зелени, и елка, залитая огнями и озарявшая все вокруг, так и манила сорвать растущие на ней цветы и плоды. Вокруг дерева все пестрело и сияло. И чего там только не было! Не знаю, кому под силу это описать! .. Мари увидела нарядных кукол, хорошенькую игрушечную посуду, но больше всего обрадовало се шелковое платьице, искусно отделанное цветными лентами и висевшее так, что Мари могла любоваться им со всех сторон; она и любовалась им всласть, то и дело повторяя:
Щелкунчик аплодировал всем сердцем. Мадам Гингембре пришел на сцену с множеством детей, все более симпатичными, чем другие. Они бросились в ошеломляющую серию хихиканья, смешавшись со смехом, который был уволен со всех сторон. В спокойствие, которое последовало их отъезду, через комнату пробился каскад сахарных цветов. Они открыли свои золотые лепестки в последовательных волнах, изящно и тщательно выстроили изящные композиции, прежде чем объединиться в великолепном финальном букете.
Мария спустилась с ее трона, обняла фею Драже и поблагодарил всех танцоров, а затем она взяла руку своего принца, и оба отправились в будущее. Когда Мэри открыла глаза, она лежала в постели. Щелкунчик, его маленький деревянный парень, был там, рядом с ним, носовой платок вокруг его головы. Мари не знала, что думать.
Ах, какое красивое, какое милое, милое платьице! И мне позволят, наверное позволят, в самом деле позволят его надеть!
Фриц тем временем уже три или четыре раза галопом и рысью проскакал вокруг стола на новом гнедом коне, который, как он и предполагал, стоял на привязи у стола с подарками. Слезая, он сказал, что конь - лютый зверь, по ничего: уж он его вышколит. Потом он произвел смотр новому эскадрону гусар; они были одеты в великолепные красные мундиры, шитые золотом, размахивали серебряными саблями и сидели на таких белоснежных конях, что можно подумать, будто и кони тоже из чистого серебра.
Она посмотрела на него, развязала носовой платок и поняла, что челюсть чудесным образом отремонтирована, и она действительно не знала, что думать. Затем они постучали в дверь. - закричала Мари. Затем в дверях появился дядя Дроссельмейер и его племянник. Его племянник во плоти и крови, во всех отношениях идентичный молодому человеку мечты о Марии. С медленным и торжественным шагом он подошел к Мэри и протянул ей руку, чтобы она сошла с постели. Определенно на Рождество все действительно возможно!
Коллаборатор Эта история взята у немецкого писателя Хоффмана. Резюме В канун Рождества Мари находит среди игрушек орешник в форме мужчины. Ревнивый, его брат Фриц ломает зубы игрушки. С наступлением темноты девушка отказывается ложиться спать, не установив ее глюктрек в шкафу в лучшем случае, когда услышат полуночные шумы. Мари обнаруживает с ужасом своего крестного отца Дроссельмайера, сидящего на часах и видящего тысячи мышей, которых командовал царь с семью головами. В то время как грызуны выстраиваются в порядок в битве, игрушки спускаются из гардероба и выбирают Щелкунчик для Генерала.
Только что дети, немного угомонившись, хотели взяться за книжки с картинками, лежавшие раскрытыми на столе, чтобы можно было любоваться разными замечательными цветами, пестро раскрашенными людьми и хорошенькими играющими детками, так натурально изображенными, будто они и впрямь живые и вот-вот заговорят, - так вот, только что дети хотели взяться за чудесные книжки, как опять прозвенел колокольчик. Дети знали, что теперь черед подаркам крестного Дроссельмсйера, и подбежали к столу, стоявшему у стены. Ширмы, за которыми до тех пор был скрыт стол, быстро убрали. Ах,
Джош участвует, но очень быстро мыши угрожают Щелкунчик. В ярости Мари бросает свою обувь на нападавших и спасает своего друга, прежде чем упасть в обморок. На следующий день Мэри рассказывает историю своих неверующих родителей, и когда Дросселаймер приходит, она упрекает его в том, что он не спас «Щелкунчика», но чтобы найти человеческую форму, он должен вести битву, в которой он должен убить Короля Мышей с семью головами, тогда он должен любить любимую леди.
Несколько ночей спустя, Щелкунчик попросил девочку дать ей меч. На следующий день король мышей убит в регулярном бою до радости Мари, которая сопровождает Щелкунчика в королевстве кукол. Когда она проснулась, Мэри показала родителям семь маленьких коронок Короля Мышей. Перед своим скептицизмом девушка плачет, утверждает, что она действительно любит Щелкунчика и падает в обморок. Когда она открывает глаза, она видит, что ее крестный отец и Натаниэль входят. Дети остались одни, и мальчик просит Мэри жениться на ней.
Эрнст Гофман
Щелкунчик и Мышиный король
© Яхнин Л.Л., 2015
© ООО «Издательство АСТ», 2015
* * *
Шу-шу! Шур-шур! – таинственно доносилось из соседней комнаты. Фриц и Мари сидели в полутёмной спальне и прислушивались. Накануне Рождества их крёстный Дроссельмейер мастерил для них какой-то особый подарок.
Тук-тук! Бам-бам! – разносилось по дому.
Девочка принимает и становится суверенным королевством кукол. Анализ. Поскольку Александр Дюма был рожденным рассказчиком, упражнение детской сказки может быть только приятным для него, и он несколько раз пытался. Он не стесняется искать вдохновения как в популярной культуре регионов и стран, которые он посещает, так и в литературе жанра.
История Нюрнбергского Щелкунчика из Гофмана, очаровательная рождественская сказка. Замечательная история, чтобы читать своим детям, прежде чем положить их в постель! В России с двумя студентами из Императорского балетного училища в Санкт-Петербурге Станиславой Белинской, двенадцать лет, как Клара и Сергей Легат, семнадцать лет, в Принце Щелкунчика. Эра танцевала фею Драге и Павла Гердта, принца Оргеата.
Ох уж этот крёстный Дроссельмейер! Странный он человек. Даже человечек. Маленького роста, сухонький, морщинки на лице сеточкой. На лысой, как блестящий шар, голове пудреный парик. А вместо правого глаза – чёрная, но совсем не страшная повязка. И этот некрасивый маленький человечек был большим искусником. Каждый раз дарил он детям необыкновенную игрушку. То крохотного кавалера-шаркуна с выпученными глазами, то коробочку-сюрприз, из которой со звоном выскакивает серебряная птичка. Интересно, что на этот раз мастерит, скинув жёлтый сюртучок и надев голубой передник, их затейник крёстный?
Позже «Щелкунчик» добился огромных успехов в своих творчестве в Европе, Канаде и Соединенных Штатах: он стал, вероятно, самым популярным из всех балетов. Магический крестный отец и его психушка. После короткого открытия занавес поднимается в гостиной семьи Штальбаум: это канун Рождества, и гостиная была украшена по случаю. Двери открываются, и дети спешат полюбоваться деревом и открывают свои дары.
Приезжают другие гости, в том числе производитель игрушек, Дроссельмейер, который также является крестным отцом героини Клары. Он привез несколько музыкальных кукол, которые он танцевал, и предложил Кларку крикету. Но его брат, ревнивый, разбивает его. Клара спит его в кукольной ложе, чтобы излечить его раны в течение ночи.
Стемнело. Дети, прижавшись друг к другу, прислушивались к звукам из гостиной. А там! Там в этот момент родители расставляют на отдельном столике под ёлкой множество чудесных подарков. Сейчас, сейчас распахнутся двери, и…
Динь-динь-дилинь! – пролепетал серебряный колокольчик. Можно! Фриц и Мари сорвались с места и кинулись в гостиную. Ах! Посреди комнаты, окутанная сияющей музыкой света, высилась великолепная ёлка. Пушистые ветки увешаны золотыми и серебряными яблоками, гроздьями обсахаренных орешков, конфет, облитых разноцветной глазурью пряников. В зелёной тьме хвои, как звёздочки в ночном небе, мерцали и переливались, озаряя комнату, сотни маленьких свечек. Но самое главное – рождественские подарки!
Нарядные куклы с фарфоровыми личиками и горка игрушечной посуды для восхищённой Мари. А праздничное шёлковое платье, в оборках и цветных лентах! И ей наверняка непременно позволят надеть его! Фриц тем временем верхом на гнедом деревянном коне галопом объезжал стол, на котором застыл в ожидании полководца эскадрон гусар в великолепных шитых золотом красных мундирах с серебряными сабельками наголо.
Дети не знали, за что хвататься, то ли играть с куклами и барабанщиками, то ли листать чудесные книжки с разноцветными, будто живыми картинками. Но тут снова зазвонил колокольчик. Настал черёд подарка крёстного Дроссельмейера. Раздвинулась маленькая ширма, и на покрытом зелёным сукном столике, как на лужайке, вырос перед детьми замок. Заиграла музыка. Распахнулись зеркальные окошки, зажёгся свет в золотых башенках. И тут все увидели, что по залам замка парами гуляют крошечные кавалеры в белых чулках и камзолах и дамы в шляпах с перьями и платьях со шлейфами.
В малюсеньких, с напёрсток, серебряных люстрах сияют спиченки свечек, и под музыку пляшут и прыгают дети в разноцветных курточках и панталончиках. А из окна выглядывает господин в изумрудно-зелёном плаще и приветливо кланяется Фрицу и Мари. Крёстный Дроссельмейер! Конечно же, он. Только с мизинец ростом.
– Крёстный, пусти нас к себе в замок! – вскричал Фриц.
Но изумрудно-зелёный человечек ничего не ответил, а спрятался в окне. Впрочем, тут же показался снова и приветливо поклонился. И опять исчез.
И вновь появился. И дамы с кавалерами прохаживались всё так же кругами.
И дети в замке топали ножками, как заведённые.
– Ну, – протянул Фриц, – это скучно! – И он занялся своими солдатиками.
А Мари вдруг присела на корточки перед ёлкой. Она увидела странного человечка, скромно стоявшего под разлапистой пушистой веткой. Не очень-то складный был этот деревянный человечек. Чересчур громоздкое туловище на тонких ножках и великоватая голова с тяжёлой челюстью. Но зато одет человечек был вполне пристойно и даже щегольски. Фиолетовый гусарский мундир, весь в пуговичках, опушках и позументах, узкие рейтузы и сапоги со шпорами. Всё сидело на нём так ловко, будто было нарисовано. Из-под круглой плоской шапочки выпрастывались белые букли нитяного парика, а завитки шерстяных ниток – щеголеватые усики над алой губой – не скрывали добродушной улыбки, сверкавшей жемчужным рядом ровных, крепких зубов. Мари тут же полюбила человечка, который приветливо и дружелюбно поглядывал на неё.
– А этот милый человечек для кого? – воскликнула Мари.
– Для всех, – ответил отец. – Это Щелкунчик. Он, как и все его предки, отлично умеет разгрызать орехи.
Мари тут же схватила горсть орешков, и Щелкунчик, продолжая приветливо улыбаться, колол их своими крепкими зубами. Фриц на минуту оставил свой оловянный эскадрон и тоже сунул в рот Щелкунчику орех. Но выбрал при этом самый большой и твёрдый. Крак!.. – обломились три зуба у бедного Щелкунчика, а тяжёлая челюсть беспомощно отвисла.
– Фу, глупый Щелкунчик! – вскричал Фриц. – То ли дело мои драгуны! Им никакое самое крепкое ядро не страшно!
И он снова вернулся к своим солдатикам. А Мари, вся в слезах, прижала к груди раненого Щелкунчика, подвязала ему больную челюсть белой ленточкой и заботливо укутала платком.
– Щелкунчик, миленький, – шептала она, – не сердись на Фрица. Он добрый. Просто немного огрубел со своими оловянными солдатиками. А я буду тебя беречь и лечить. – И Мари нежно баюкала Щелкунчика.
А ночь, таинственная Рождественская ночь, уже подкрадывалась к дому, затягивала окна синим сумраком. Пора было складывать игрушки. В гостиной налево от двери стоял высокий стеклянный шкаф. На верхней полке, до которой детям было не дотянуться, расположились чудесные изделия крёстного Дроссельмейера. Ниже рядком теснились книжки в лаковых переплётах. На самой нижней полке Мари устраивала кукольную комнату, где жила любимая кукла Трудхен, а теперь и новая нарядная Клерхен. Фриц занял полку повыше и расставил строем своих конных и пеших солдат с барабанщиками, трубачами и знаменосцами.
Мари и не заметила, как осталась одна в комнате. Она поставила Щелкунчика на полку и уже собиралась идти в спальню, как вдруг отовсюду – из-за шкафа и стульев, из-под стола и из-за кафельной печи, из каждого тёмного угла – о-ох! – стали разлетаться, подкрадываться тихие-тихие шорохи, шёпоты, шуршание и шебуршение. А настенные часы с маятником захрипели, засипели, готовясь пробить полночь.
Ти-ик! Та-ак! – медленно, с трудом, словно полусонный, качался маятник.
Тише! Тише! Слышишь? Слышишь?
Из угла ночной гостиной
К нам ползёт король мышиный…
И часов старинных бой
Нас зовёт на смертный бой…
Бом-м! Бом-м!.. – двенадцать раз ударили в тишину часы. И тут же за стеной, по углам, под полом послышались писк, возня и дробный топоток тысячи крохотных лапок. Острыми огоньками засветились тысячи глазок-буравчиков. И отовсюду стали сбегаться несметные полчища мышей. Они выстроились в боевом порядке прямо перед Мари и замерли. И треснул, приподнялся пол посреди гостиной, разбрызгивая звонкие янтарные половицы. Из-под пола с отвратительным шипением вылезли семь мышиных голов в сверкающих коронах, а следом и толстое тельце, на котором и покачивались все семь гадких мышиных головок. Под предводительством своего семиголового предводителя всё мышиное войско стало надвигаться на Мари, прижавшуюся к шкафу.
Что-то будет?
Но тут – дзынь! – разбилась стеклянная дверца шкафа, и зазвенел храбрый голосок:
– Вперёд! За мной! На бой! На бой! Вперёд на горе мышиной своре!
Тут Мари увидела, что внутренность шкафа осветилась. Во весь свой рост поднялся раненый Щелкунчик и взмахнул серебряной саблей. И встали с ним плечо к плечу три храбрых паяца, четыре трубочиста, два трубача, барабанщик и Панталоне со знаменем. Безрассудно-смелым прыжком перелетел Щелкунчик на пол. Мягко шлёпнулись следом за ним бархатные паяцы и туго набитые опилками музыканты с трубочистами. Спорхнул с развевающимся, как крылья бабочки, знаменем Панталоне.
– Эй, барабанщик! Бей тревогу! Зови подмогу! – звонко скомандовал Щелкунчик.
Грянула барабанная дробь. Разом распахнулись обе дверцы шкафа. Загремели сапоги, забряцали сабли, заржали лошадки, и ровными шеренгами выступили солдатики Фрица. Кирасиры сверкали своими доспехами. Драгуны гарцевали, сидя в высоких сёдлах. Блестящие гусары лихо пришпоривали коней. А за кавалерией катили пушки усачи пушкари. Один за другим промаршировали полки перед Щелкунчиком с развевающимися знамёнами и барабанным боем.
– Труби атаку, трубачи! За мной, солдаты-силачи! – прогремел Щелкунчик.
И – бух-бах-тарарах! – грохнули пушки. Полетела в мышей россыпь сахарного драже. Бум-бум-турум-бум! – ухнули тяжёлые орудия, посылая на мышиные полчища круглые пряничные бомбочки. Немало мышей полегло под градом снарядов. Сахарная пыль, словно белый дым, заслонила сражающихся, и Мари с трудом различала, что происходит. Но видела она, как всё новые и новые толпы мышей выползают изо всех щелей и норок. А в ушах у неё стоял непрерывный грохот боя. Др-дрр! – скакали по полу сахарные шарики драже. Плямс! – шлёпались, рассыпаясь на кусочки, глазуревые пряники. Цвинь-цвинь! – звенели сабли.
